Дмитрий с детства хотел стать психологом, но жизнь сложилась иначе, и его мечта осталась неисполненной. Став взрослым, он решил закрыть этот гештальт — и закончил курс по гештальт-терапии в Институте. Пройдя через все трудности, Дмитрий открыл частную практику, начал преподавать и помогать другим через фонд борьбы с насилием. Мы узнали, как ему это удалось.
Дмитрий Гаврилов — провокативный психолог, гештальт-консультант, нейродефектолог, журналист
Интересный факт: перед тем, как стать психологом, построил карьеру журналиста
Цель, с которой пришёл учиться: закрыть гештальт и получить психологическое образование
Курс профпереподготовки : «Гештальт-консультирование в психологической практике»
Читайте в статье:
- Что дает обучение гештальту в Институте психологии?
- Как активность и терпение помогают найти первых клиентов
- С какими запросами может работать гештальт-терапевт?
Что дает обучение гештальту в Институте психологии?
— Дмитрий, расскажите, с чего начался ваш путь в психологию?
— Интерес к этой области был с детства. Лет с 13 я уже серьезно думал о профессии психолога — даже учился в лицее, который обещал ученикам базовую психологическую подготовку и поступление сразу на второй или третий курс психфака. Но в конце концов нас переквалифицировали в юристов, я отказался от обучения и от психологии, сформировался незакрытый гештальт. Он периодически напоминал о себе, хотя я и пошел дальше: поступил на журфак, построил карьеру.
Так продолжалось до тех пор, пока в позапрошлом году я не узнал об Институте прикладной психологии. Решил, что настало время исполнить мечту и выбрал программу по гештальт-терапии. А параллельно поступил в магистратуру на нейродефектолога.
— Вы выбрали для обучения нестандартные направления. Почему именно они?
— Нейродефектология интересна мне как отцу особенного ребенка. Я хотел нарастить компетенцию в этой области и научиться правильно общаться с такими детьми. Впоследствии я включил эти знания в свою психологическую практику.
А гештальт выбрал исходя из личного опыта психотерапии. Лет 5 назад я столкнулся с личностным кризисом, много думал, переосмысливал и задавался вопросами: кто я, куда иду, как и где мне реализоваться? Ходил к разным психологам и попробовал много модальностей, но результата все не было.
И вот однажды я попал на прием к гештальтисту. Поразился, как эффективно на мне сработал гештальт. Это направление оказалось для меня самым понятным и близким, поэтому, выбирая программу по психологии, я не сомневался в выборе направления.
Гештальт для меня — про чувства, а чувства всегда были самым важным в моей жизни.
— Интересно узнать ваши впечатления от обучения гештальту в Институте – расскажите, как оно проходило?
— Во-первых, еще на этапе выбора Институт привлек меня разнообразием программ. Гештальту обычно обучают довольно специфически: это, грубо говоря, не образование гособразца и стандарта, там свои требования и правила. А в нашем Институте я нашел то, что хотел: подходящий курс и диплом.
Во-вторых, обучение было планомерным и последовательным. Перед тем, как перейти к гештальту, мы основательно прошлись по базовой информации — это помогло структурировать уже имеющиеся знания по психологии, актуализировать многие вопросы.
Станьте гештальт-терапевтом за год и 4 месяца
И, конечно, когда мы перешли к изучению гештальта, у меня сформировалось профессиональное понимание этого направления. Раньше я видел гештальт только с клиентской точки зрения. Институт дал глубоко структурированную информацию, с которой можно было смело начинать частную практику. Сейчас я уже сам читаю лекции по гештальту и часто замечаю, что многие учебные заведения предоставляют студентам меньше информации и практики, чем Институт прикладной психологии.
Как активность и терпение помогают найти первых клиентов
— Рады слышать, что наш курс дал вам достаточно, чтобы начать консультировать. Расскажите подробнее: как вы открывали частную практику?
— Я был готов консультировать еще до окончания обучения, но открыть частную практику было мучительно сложно. Я не понимал, где искать клиентов и переживал: я же такой замечательный специалист, почему же ко мне не идут? А если не идут — значит, не такой я и замечательный, и тогда вообще все зря?
С этим вопросом обратился к супервизору. Она помогла мне увидеть себя и свои действия со стороны, оценить качество работы и набраться терпения. Последний пункт оказался самым важным и самым сложным (терпеть не могу терпеть!). Но, чтобы наладить поток клиентов, нужно время и упорство. А еще важно постоянно что-то делать для своей практики, в комфортном режиме и не торопясь. Тогда я понял, что обучение для психолога — непрерывный процесс, и отбросил вопрос «зачем мне доучиваться, если я уже практикующий специалист?».
А вопрос с клиентами в итоге решился благодаря всесторонней активности и проявленности. Я начал задействовать все площадки, до которых мог добраться: социальные сети, СМИ, прямые эфиры и другие мероприятия с коллегами — ведь мы никогда не знаем, откуда придет человек, какой из каналов сработает. Постепенно ко мне начали обращаться люди: сначала нестабильно, из неожиданных мест. А потом этот наплыв сформировался, и сейчас приток клиентов, в основном, обеспечивает сарафанное радио — отзывы и рекомендации. Но работают и прямые эфиры, и соцсети в целом: проявляться в них по-прежнему важно. Если я не веду соцсеть — как обо мне узнают, что я психолог?
— А как вы решили для себя вопрос стоимости? Что помогло вам сориентироваться на рынке и установить цену на услуги?
— Я посмотрел среднюю стоимость по региону и установил цену, после чего ее не повышал. Разовая консультация у меня стоит 2 500 рублей, а длительная терапия — 3 000 рублей за сеанс. Многие мои коллеги с тех пор уже неоднократно повышали ценник, и сам я слышал советы поднять стоимость, но пока не собираюсь ничего менять.
Я думаю, что помощь не должна быть дорогой. Да, бесплатная работа идет только в ущерб ее качеству, это прямой путь к выгоранию, но и брать слишком много я считаю неправильным.
В Москве средняя стоимость консультации уже близка к 7000 рублей — многие не могут позволить себе такую цену на длительной основе, но по-прежнему нуждаются в помощи и поддержке. Поэтому я не собираюсь завышать стоимость и пока держусь на комфортной для себя отметке.
С какими запросами может работать гештальт-терапевт?
— Дмитрий, расскажите, с чем вы работаете, как сформировали круг запросов?
— В самом начале я брался практически за все. У меня — новичка — было много сил, интереса, желания помочь, но без понимания, что нравится и получается лучше всего. В силу нехватки компетенций я отказывался только от работы с психическими отклонениями, химическими зависимостями и не брал в терапию подростков.
Со временем стиль работы выровнялся и сформировался. Сейчас я работаю с кризисами идентичности, вопросами проявленности, поиском смысла и цели, а также с созависимостью и неуверенностью.
Сперва моими клиентками были в основном женщины, но постепенно в терапию стало приходить все больше мужчин. Тогда я понял, в каком направлении хочу идти дальше, и начал позиционировать себя именно как мужского психолога. Во многом это связано с личными кризисами, через которые я прошел еще давно, когда работал гештальтистом. Теперь, имея проработанные запросы в этой области, я помогаю решить их и своим клиентам.
Особенно интересно проходит работа с эмоциями: нам, мужчинам, традиционно сложнее проявлять их и корректно оценивать. И вместе с тем это одна из наиболее распространенных проблем: часто ко мне приходят с обидой, тревогой, страхом за будущее и непониманием — как быть, если снаружи проблемы вроде и нет, а внутри что-то болит.
— Интересное наблюдение! А замечали ли вы за собой какие-то ошибки начинающего психолога? Если да, то как их исправляли?
— На самом деле я уверен, что психолог не способен совершить ошибку в работе с клиентом. Единственное исключение — нарушение профессиональной этики, которую должен выучить каждый новичок, прежде чем начать практиковать. А в остальном — если тебе показалось, что ты сказал что-то не то, всегда можно извиниться, скорректировать себя, спросить у клиента, как ему откликнулись эти слова. У меня, напротив, были случаи, когда сказанные вскользь слова, которым я не придавал большого значения, вдруг оказывались важными и полезными для клиента.
Так что ошибок я не допускал, скорее, постоянно себя оценивал, как бы со стороны. Были тревожные мысли: «а вдруг я не смог помочь?», «насколько я был эффективен?». Это хорошие вопросы к себе, и они приходят в голову почти каждому начинающему специалисту. Чтобы эти вопросы не изматывали, нужно идти к супервизору. Он посмотрит на вашу работу со стороны, успокоит и поможет найти внутреннюю опору, тем самым повысив эффективность сессий.
— Согласна с вами. Дмитрий, как выглядит ваша психологическая деятельность сейчас и куда вы хотели бы двигаться дальше?
— Сейчас я развиваюсь в трех направлениях: преподаю, работаю в фонде борьбы с насилием и веду частную практику.
Я не устаю от разнообразия, иногда даже огорчаюсь, что не могу делать еще больше. Поэтому в будущем собираюсь расширять свою деятельность. Хочу больше преподавать, усиливать себя в супервизорстве и тренерстве. В фонде разрабатываю предложение по открытию нового направления — помощи родителям с особенными детьми. Как папа ребенка с ОВЗ, я хорошо знаю, какая именно помощь нам нужна. А для развития частной практики планирую учиться экзистенциальной психологии и логотерапии Франкла.
Для всех видов деятельности мне потребуется медийность — поэтому в дополнение я буду активно развивать социальные сети, чтобы обо мне узнало как можно больше учеников, коллег и клиентов.
— Это отличная цель. Дмитрий, спасибо за интересный разговор. Желаем вам удачи!
